Жернова истории - часть 1 - Страница 68

— Товарищ старший сотрудник особых поручений… — начал было бодро рапортовать вскочивший с потертого кожаного дивана агент I-го разряда Васильчук, ревностный служака.

— Ладно, отставить, — махнул на него рукой дежурный. — Нескучный сад знаете?

Васильчук пожал плечами, а стоящий за его спиной агент III-го разряда Камышин протянул:

— Да знаем вроде…

— Вот и отправляйтесь туда, не откладывая, — приказал Старкевич. — Сигнал надо проверить. Там, на полдороге от большого дворца к прудам, грот есть. — Видя недоуменные лица агентов, пояснил. — Ну, вроде пещерки такой, из камней сложенной.

— А, знаю! — обрадовано воскликнул Камышин, вспоминая, как он там прошлым летом прятался от ливня вместе с Маруськой, которая, поскольку вокруг из-за дождя не осталось ни души, немного поупиравшись для виду, позволила ему всякие приятные вольности…

— Ну, а раз знаете, то надо этот грот тщательно проверить. Есть данные, что там конверт какой-то запрятан. Конверт надо найти, изъять, и, не вскрывая, доставить сюда. Приказ понятен?

— Понятен, товарищ старший сотрудник особых поручений! — бодро выкрикнул Васильчук.

Перед выходом агент I-го разряда не забыл оглядеть себя в зеркале. Ну что, все как положено по приказу от 16 апреля прошлого года: летний шлем с красной звездой, рубаха защитного цвета с тремя парами черных клапанов через всю грудь, нарукавная ромбовидная нашивка черного сукна с белыми металлическими буквами ГПУ (знак принадлежности к Центральному аппарату!), такие же знаки на черных петлицах на воротнике, на левом рукаве – большой нарукавный клапан черного сукна, с красной звездой вверху и четырьмя белыми треугольниками. На плечевом ремне справа – кобура с верным наганом, галифе заправлены в начищенные до блеска сапоги. Сразу видно, что птица не простого полета!

— А-а-тставить! — вдруг протяжно и не без скрытой издевки командует дежурный. — Вы что, Васильчук, формой там пофорсить задумали? За версту же будет видно, что ГПУ тайник ищет! А ну, оба, немедля по домам – в штатское переодеться.

— Ясно, — неохотно откликается агент I-го разряда, косясь на два белых кубаря черной, с белой окантовкой (потому как уже начсостав, против не попрешь…) нарукавной нашивки дежурного, и оборачивается к своему напарнику. — Камышин, ты тут рядом, в общежитии ГПУ обретаешься, а у меня до дома конец неблизкий. Так что встречаемся… — он на несколько секунд задумался – на Калужской заставе, прямо на трамвайной остановке. Так что, Камышин, за мной! — бросает Васильчук, и движется на выход.

Не прошло и часа, как на трамвайной остановке у Калужской заставы встретились двое молодых мужчин вполне обычного для тех лет вида. Один, более осанистый, был одет в видавший виды, но чистенький и не мятый пиджачок и косоворотку, а серые полосатые штаны были заправлены в хорошие яловые сапоги. Другой был одет попроще – обычные гимнастерка и галифе, старенькие, линялые, а на ногах – хотя и крепкие еще, но изрядно побитые башмаки с обмотками. Гимнастерка подпоясана потертым и потрескавшимся узеньким кожаным ремешком.

В Нескучном саду, найдя по подсказке Камышина грот, Васильчук сам стал тщательно осматривать каждую щель, поставив своего напарника, как низшего по должности, охранять место проведения операции от любопытства случайных прохожих.

Дело затягивалось, и Камышин, старательно высматривавший, — нет ли поблизости лишних глаз? — стал то и дело вертеть головой в сторону грота.

— Ну, что там у тебя? — не выдержав, громким шепотом поинтересовался он, машинально придерживая карман галифе, где лежал наган.

— Затихни, Васька! — зашипел на него Васильчук. — По сторонам смотри!

И вот, удача – между камней торчит едва заметный в тенистом гроте краешек конверта из плотной коричневатой бумаги. Агент потянул за этот краешек, но конверт застрял и не желал поддаваться его усилиям.

Камышин, в очередной раз зыркнув в сторону грота, заметил возню своего напарника:

— Ну что, нашел?

— Не лезет, зараза! — в сердцах воскликнул Васильчук, не решаясь потянуть сильнее, чтобы не порвать конверт.

— Да чего ты миндальничаешь, Петро! Дерни его как следует, он и выскочит, как миленький! — стал советовать Камышин.

— Не лезь под руку, Васька! Сказал же – за обстановкой следи! — окрысился на подчиненного Васильчук, но все же последовал совету, не видя другого способа извлечь, наконец, упрямый конверт.

Тут произошло сразу несколько событий. Конверт, наконец, поддался усилиям и выскочил из щели. Одновременно с этим раздался странный шипящий звук и на конце конверта вспыхнуло пламя.

— А, мать его…! — агент I-го разряда бросил конверт на землю.

Камышин, увидев пламя, кинулся в грот и заорал:

— Туши его, туши! Сгорит же!

— Сам знаю! — огрызнулся Васильчук, затаптывая пламя подошвой сапога. Не сразу, но это ему удалось. Кое-как отряхнув конверт от грязи, агент спрятал его под пиджаком и поспешил назад, в оперативную часть…

— Почему конверт обгоревший и весь в грязи? — строго спросил дежурный, когда Васильчук доставил ему находку.

— Разрешите доложить? Так что это, видать, и в самом деле контра какая конверт тот прятала, или тут вовсе дела шпионские. Стоило мне за конверт-то потянуть, как он сразу и загорелся! — затараторил Васильчук. — Не хотела, видать, эта контра, чтобы конвертик в чужие руки-то попал. Но нас не зря бдительности учат. Я пламя тут же затоптал, так что сгореть почти ничего и не успело!

— Ну, что там успело сгореть, а что не успело, это мы сейчас разберемся, — заявил дежурный. — А пока идите, рапорт пишите. Чтобы через час был у меня на столе!