Жернова истории - часть 1 - Страница 110


К оглавлению

110

— Сдадите груз на таможенный склад, заплатите штраф за попытку провоза товаров в обход таможенных правил, затем оформите все необходимые разрешения, вернетесь к нам, и получите свои пистолеты, уплатив пошлину за хранение. Все очень просто, — издевательски ухмыляется таможенник.

— Черт! — вырывается у командира. Стоящий неподалеку от нас руководитель комиссии, начдив Телепнев, тоже заметно нервничает, не зная, что предпринять. — А как-нибудь по-другому нельзя решить вопрос?

— Ну-у, — тянет чиновник, — я бы, конечно, могу посочувствовать вашему положению. Но поймите – надо мной тоже есть начальство. И какой ему интерес закрывать глаза на нарушение таможенных правил? — С этими словами таможенник характерным жестом потер друг о друга большой и указательный палец.

Так, похоже ситуация дозрела до того, что становится необходимым мое вмешательство.

— Скажи-ка, любезный, — вылезаю вперед и сую чиновнику под нос свое служебное удостоверение. Командиры-то все едут под видом штатских, и кроме загранпаспортов у них никаких удостоверений нет, а мое удостоверение ответственного работника НКВТ не было необходимости прятать. — Вот если я прямо сейчас твоему начальству и позвоню? И узнаю, есть у Андрея Ивановича Привалова интерес в этом деле или нет? А он уж сам тебе все разъяснит насчет таможенных правил. Думаешь, ему понравится, что ты тут тормозишь комиссию, командированную, между прочим, нашим наркоматом? (Про Реввоенсовет я решил не упоминать – потому что нефиг об этом трезвонить).

Чиновничья спесь на глазах сдувается.

— Но я же не знал, — лепечет таможенный страж. — Конечно, если сам Андрей Иванович… и комиссия нашего наркомата… Тогда никаких вопросов… — тут таможенник преодолевает смущение, бросается своими руками закрывать и связывать обратно в пакет коробки с оружием, вещая торжественно-восторженным голосом:

— Прошу вас, товарищи! Проходите! Приветствую вас на земле Советской республики! И желаю вам счастливого пути в столицу нашей Родины! — Похоже, от волнения он слегка "текст попутал": такие речи уместны скорее на пограничном переходе.

Еще до прибытия поезда в Москву сдаю главе комиссии пистолеты и патроны, закупленные по его заказу на полученный аванс (естественно, под расписку, с указанием марок и номеров оружия, товарных чеков и уплаченных за каждый экземпляр сумм). От Белорусско-Балтийского вокзала беру извозчика – нет желания толкаться в трамвае, имея с собой крайне важные документы (копии проектов контрактов) и чемодан с пистолетами. Вот, кстати: впереди маячит еще одна статья расходов. Нужно завести металлический шкафчик с надежным запором для хранения оружия и огнеприпасов.

Следующий день – понедельник, 18 августа, был рабочим, надо было отправляться в наркомат, отчитываться о командировке. Но для начала следовало нанести визит непосредственному начальству – Аванесову.

Варлаам Александрович был уже, конечно, извещен о перипетиях моего участия в деятельности комиссии РВС СССР, и встретил меня с печальной миной на лице:

— Что же это вы, Виктор Валентинович, так опрометчиво себя ведете? Хотя я и был наслышан о вашем обыкновении рубить с плеча в вашу бытность в эстонском торгпредстве и в АРКОСе, но полагал, что вы набрались жизненного опыта, остепенились, и не станете более действовать, не рассуждая. — Он снял пенсне и потер пальцами переносицу. Его большие выразительные глаза уставились на меня с искренним огорчением.

— Честно говоря, не понимаю вас, — отвечаю с легким пожатием плечами. — Неужели простое выполнение обязанностей по подготовке выверенных с коммерческой стороны контрактов способно вас настолько расстроить?

— Вы прекрасно понимаете, о чем я говорю! — Несмотря на стремление к сдержанности, раздражение все-таки прорывается в голосе замнаркома. — Вы демонстрируете удивительную способность наживать себе влиятельных врагов, ставя в неловкое положение не только самого себя, но и весь наш наркомат. — Да, похоже, вот этим последним обстоятельством Варлаам Александрович действительно искренне опечален.

— Ладно, что сделано, то сделано, — Аванесов старательно снижает градус недовольства в своем голосе. — Я, со своей стороны, постараюсь как-нибудь загладить вашу прискорбную неловкость. В этой конторе ("а, это он про ОГПУ…") мое слово еще кое-что значит. Но уж постарайтесь, голубчик, обойтись в дальнейшем без подобных выходок! — тут его голос вновь приобретает твердость.

— Я вас понял Варлаам Александрович. — Ну, что здесь еще ответить? Обещать быть пай-мальчиком? Зачем, если это заведомо невыполнимое обязательство? На том мы и распрощались.

Меня в гораздо большей мере волновало, какую позицию в этой истории займут новоиспеченный Начснаб РККА Котовский и его непосредственный начальник Уншлихт. Поэтому никак нельзя было обойтись без визита вежливости в Реввоенсовет.

Уже через день меня встретили знакомые коридоры здания РВС на Знаменке. Григорий Иванович, когда мы с ним обменялись приветствиями, стал рассматривать меня с каким-то не вполне понятным интересом. Во всяком случае, враждебности или настороженности в его взгляде не было.

В этот момент дверь в кабинет отворилась, и в кабинет заглянул Юзеф Станиславович.

— Добрый день! Не помешаю? — весело спросил зам Наркомвоенмора. Не дожидаясь ответа, он прошел в кабинет, подвинул стул и устроился на нем. — Продолжайте, продолжайте – махнул он нам рукой.

— Да, задали вы нам задачку, — после короткого молчания проговорил Котовский. — Ну-ну, не тушуйтесь, — тут же поспешил ободрить меня он, — перетопчутся эти чернильные души. Я созванивался со Стомоняковым и ваши предложения по контракту целиком поддержал. Они, конечно, жаловаться будут, но в Москве никто ради них не станет бузотерить, чтобы отыграть условия контрактов обратно. Это дело хлопотное. А вдруг в процессе разбирательства всплывет что-нибудь этакое, нежелательное? Так что обойдется, — уверенно закончил начальник снабжения РККА.

110