Жернова истории - часть 1 - Страница 115

115

Мы расстались с Шацкиным после того, как он заручился моим твердым обещанием написать статью для "Правды", которую комсомольский вожак намеревался протолкнуть в печать через Николая Ивановича. Однако второго сентября наша инициатива получила неожиданный удар.

В этот день (обычный рабочий вторник) Лазарь неожиданно ворвался в мой кабинет в наркомате, потрясая зажатой в руке газетой:

— Виктор Валентинович! Виктор Валентинович! — затараторил он с порога. — Тут такое написано! Такое… — не находя слов для вразумительного объяснения, он протянул газету мне. — Вот, сами почитайте!

Взяв в руки газету, вчитываюсь в строки довольно большой статьи, в которую нервно тычет пальцем Шацкин. Да-а, нехороший от этой статьи идет запашок. Автор… а кто у нас автор? Ага, секретарь Смоленского губкома РКП(б). И этот ответственный партработник с прискорбием констатирует, что полезный почин по организации хозрасчета в бригадах усилиями некоторых молодых политических авантюристов ("Это не на меня ли он намекает?" — негодует Шацкин) получил левацкое извращение. Автор ссылается на опыт организации хозрасчетной бригады в паровозном депо в Смоленске, приходя к выводу, что там процветают рвачество и уравниловка ("что, одновременно?" — удивляюсь я), насаждается групповщина. В конечном итоге инициаторам бригады секретарем губкома был приписан анархо-синдикалистский уклон. Да не просто так – оказывается, соответствующую резолюцию уже протолкнули через бюро тамошнего райкома РКП(б)!

Так, а что это у нас за газета? "Гудок". Не самого крупного калибра издание, однако же, газета общесоюзная, а издающий ее НКПС – весьма авторитетное ведомство. О, так тут и Харьковский паровозостроительный пропесочили: те же рвачество и групповщина, противопоставление узкогрупповых интересов общественным, а погоня за длинным рублем ведет к спешке и забвению о качестве ремонта… И фактик к делу подшит – выход из строя недавно отремонтированного в Харькове паровоза. Тут даже и директору досталось: за попустительство анархо-синдикалистским тенденциям и подрыву единоначалия.

Итак, нам преподнесли целый букет политических обвинений. Просто так смоленский секретарь бросаться ими бы не стал. Значит, чувствует поддержку кого-то из фигур посильнее. Такие нападки по нынешним временам без ответа оставлять нельзя. Не почувствовав отпора, эти навешиватели ярлыков осмелеют и заплюют так, что вовек не отмоешься.

Шацкин тараторит у меня над ухом:

— Мне звонили сегодня в ЦК РКСМ. Эти сволочи там, в Смоленске, мало того, что бригаду разогнали, так еще на ребят выговора повесили. За политическую несознательность! Исключением из комсомола грозили!

— Лазарь, — поднимаю голову от газеты, — к Бухарину, конечно, идти необходимо. Но Николай Иванович – человек мягкий, а тут надо ударить в ответ так, чтобы сразу отбить у тех гадов охоту швыряться политическими обвинениями. Но вот с ходу могу назвать тебе только одного человека, который мог бы нам помочь. Это Дзержинский.

— Слушай, Виктор, ты что, серьезно? — бурчит Шацкин с явным недоумением. — У него же дел выше крыши! На нем, помимо ОГПУ, еще и весь ВСНХ висит. Чего ради Феликс Эдмундович будет разбираться с хозрасчетными бригадами?

— Надеюсь, что будет. По моей информации, — бросаю многозначительный взгляд на собеседника, — Феликс Эдмундович весьма озабочен делом привлечения рабочих к решению хозяйственных вопросов. Так что у него мы должны найти понимание.

— Коли так, — немедленно реагирует комсомольский вожак, — то я в ближайшие же дни прорвусь к нему на прием. Если такого человека удастся убедить оказать нам поддержку… Да, чтобы заполучить его на нашу сторону, стоит постараться.

И с этими словами Лазарь, даже не попрощавшись, торопливо покинул мой кабинет. Известий от него не было до пятницы. И вот, пятого сентября, под самый конец рабочего дня, он снова влетает ко мне, с треском распахнув дверь:

— Есть! Виктор, есть! — радостно кричит он прямо с порога. — С обоими договорился!

— С кем – с обоими? — от неожиданности не сразу догадываюсь, о ком именно говорит Шацкин.

— С обоими! Ну, с Бухариным и с Дзержинским! — объясняет он. — Дзержинский даст статью в "Правду", а Бухарин – в "Большевик". Так что этим… — Лазарь неопределенно машет рукой и каламбурит, — свой гудок прикрутить придется!

— Так что Дзержинский? — меня в самом деле интересует реакция этого человека, к которому я и раньше испытывал глубокое уважение.

— О-о, мировой мужик! — Шацкин плюхается на стул и начинает рассказывать. — Ну, как к нему пробиваться пришлось, это отдельный разговор. Короче, узнал я его прямой телефон в ВСНХ, дозвонился, и он практически сразу среагировал на мою фамилию и принял без проволочек. Когда он услышал всю нашу историю, сразу говорит – я на вашей стороне! Если рабочие сами, по собственному почину, берутся за налаживание хозрасчета, за улучшение организации работы, — то такой почин надо всемерно поддержать. Тем более, — сразу ведь уловил, даром что у него никакого экономического образования нет! — этот ваш бригадный подряд позволяет очень точно увязать реальный вклад рабочих в производство на предприятии с их заработком. В общем, теперь, думаю, этот партийный чинуша из Смоленска язык будет вынужден придержать.

Энтузиазм Лазаря передается и мне. Если все получится, как ему обещали, то это будет выстрел дуплетом из двух главных партийных изданий. Конечно, это еще не официальная партийная директива, но очень близко к этому.

115