Жернова истории - часть 1 - Страница 79

Мы поднимаемся с лавочки, и Лида ведет меня через бульвар. Мы пересекаем трамвайную линию, и топаем по булыжной мостовой прямо к кинотеатру "Великий немой". Красочная реклама кинотеатра завлекает посетителей поглазеть на приключения улыбающегося белозубой улыбкой Дуга Фербенкса и великолепной Мэри Пикфорд, золотистые кудряшки которой свели с ума не одного подростка (и не только подростка…).

Однако не кинотеатр является нашей целью. Мы сворачиваем, пересекаем Тверскую, минуем красивый трехэтажный дом в стиле "модерн", где располагается редакция газеты "Труд" (а через несколько лет у него под боком должно начаться строительство большого полиграфического комбината "Известий"). Теперь я и сам вижу зеркальные двустворчатые двери заведения, открывшегося, судя по всему, совсем недавно.

Заходим внутрь. Боже! Лепнина с позолотой, штукатурка под мрамор, картины сомнительного достоинства в пышных золоченых рамах, пальмы в кадках… В глубине зала – возвышенная эстрада, где кучка музыкантов энергично выводит мелодию танго, и под эту мелодию что-то выпевает нарочито томным голосом певица не первой молодости, но с довольно пышным бюстом, в длинном бархатном платье с угрожающего размера декольте.

Ну, прямо родным повеяло! Типичная сценка из какого-нибудь советского кинофильма 50-х – 70-х годов, где действие разворачивается в эпоху НЭПа!

Да-а-а… Не лучше ли было остаться на бульваре? Но отступать поздно – сам все это затеял. Но… в зале не видно свободных столиков. Свободные места есть, однако мне не хотелось бы беседовать, когда за столиком сидит еще кто-то посторонний. Пока я замешкался в некоторой растерянности, двери за нашей спиной хлопнули, послышались энергичные шаги и рядом с нами появился высокий, стройный человек, с нахальными глазами и тщательно причесанными пышными волосами. Новенький костюм из светло-бежевого коверкота сидел на нем, как влитой. Ненавязчивый аромат какого-то дорогого одеколона (по запаху я их не очень-то различаю, но что это не дешевка, понять можно было сразу) весьма органично дополнял картину.

— Вы что встали, молодые люди?

Хм, молодые? Если он и старше меня, то на год-два, не больше. Но говорит, чертяка, таким убедительным голосом, с такими чарующими интонациями, что невольно поддаешься его обаянию.

— Места для себя с девушкой найти не можете? — продолжал незнакомец. — Так сейчас мы это исправим! Пойдемте за мной! — и он повелительно тронул меня за локоть, увлекая за собой. В этот момент я обратил внимание на его красивые, ухоженные, длинные, как у музыканта, пальцы.

Он уверенно провел нас по залу, где над столиками витал дымок папирос, в отдаленный уголок, где, несколько в стороне, стоял не накрытый и никем не занятый столик. Незнакомец, опередив меня ловким маневром, отодвинул стул, предлагая Лиде сесть, и тут же поманил пальцем официанта.

— Так, любезный, — вежливым, но строгим тоном произнес он, — накройте-ка нам столик, и сообразите легкий такой ужин на троих. Ну там, икорка, балычок, жульен из дичи… Рябчик у вас сегодня свежий? — и дождавшись утвердительного отклика официанта – "Конечно, как иначе-с!" — продолжил:

— Значит, рябчик, медальончики из телятины, осетринка паровая… Ну, и французское марочное… Шато-Марго, я полагаю. И Мускатель к рыбке. Да, и фрукты для дамы. Ступай! Мухой!

После этого ресторанного монолога он повернулся к нам, и слегка наклонив голову, доверительным тоном промолвил:

— Простите, не представился. Тарпеев, Сергей Николаевич, ответственный работник Моссовета по финансовой части.

Ага. Знаем мы это – "по финансовой части". Небось, фининспектором работает. То-то перед ним официант чуть ли не прогибался.

Дальнейшая его речь все больше утверждала меня в этом предположении. Выпив несколько рюмок, он разоткровенничался (или хотел казаться откровенным):

— Я, ребятки, в жизни этой достиг кой-чего, — поблескивая нахальными глазами, выкладывал он. — Фирма у нас уважаемая, есть, где себя проявить. Работаем мы четко, без дураков, как часы. В своих кругах я теперь человек известный. Персона грата! — с нажимом заявил он, не без некоторого самодовольства. — Впрочем, сами скоро сможете убедиться. Да-да! А покуда – не будем забегать вперед. Во всем должна быть интрига…

Эта болтовня не занимала ни меня, ни Лиду, которая смотрела на этого субъекта с явным неудовольствием. Надо же, собрались поговорить, а тут влез этот тип! И ведь не пошлешь же его прямым текстом куда подальше. Да еще думай, в какую копеечку влетит нам этот ужин!

Между тем Сергей Николаевич продолжал свою болтовню:

— Как говорит мой лучший друг – а ему палец в рот не клади, даром что смотрится, словно сонная муха, — так вот, как говорит мой лучший друг, главное в жизни – не промахнуться! Правда, здорово сказано?

Когда мы, без особого удовольствия отведав неплохо приготовленные, к слову сказать, блюда, и выпили по рюмочке вина, можно было и рассчитаться, чтобы избавиться от этого навязчивого общества. Но Тарпеев, отличавшийся, похоже, завидной наблюдательностью, и здесь опередил меня. Он почему-то не пожелал иметь дела с официантом и потребовал от него позвать самого хозяина ресторана. Семенящей подобострастной походочкой к нам подскочил невысокого росточка полный, вальяжный азербайджанец, похожий на колобка, в ослепительно белой накрахмаленной курточке, накинутой поверх дорогого импортного пиджака.

— Привет! — небрежным тоном бросил наш "благодетель". — Будем знакомы! Я Тарпеев!.. Сколько с нас?